Я сижу в зале, где проходит городское собрание, слушаю выступления различных групп и вижу, как одна знакомая мне по работе женщина садится рядом и пытается вступить в контакт со мной. Она начинает комментировать мне то, о чём говорится на собрании, и стремится контактировать со мной взглядом. Когда она добивается своего, то пытается удержать этот контакт, втянуть меня в него. Я чувствую, что меня как будто принуждают к чему-то против моей воли и желания. Влечение (если это влечение) не взаимно, но, как кажется, она одержима им.
Однако, довольно скоро я обнаруживаю, что отвечаю ей – только из вежливости, как мне кажется. Что она подумает, если я буду продолжать не обращать на неё внимания? Кроме того, она помогает мне понять, о чём идет речь на этих выступлениях – она удивительно хорошо осведомлена.
Затем она прислоняется ко мне плечом к плечу, продолжая комментировать и пожирать меня глазами, чтобы вызвать отклик у меня. При каждом контакте глазами она впивается в меня голодным взглядом – так долго, насколько это возможно, не желая упустить меня снова.
Мне не пришло в голову уйти или призвать Божье присутствие во время этого неожиданного испытания, потому что похоть, как я думал, в этом не была замешана. Мне казалось, что я был просто раздражён. Я не осознал в тот момент, что на меня напало искушение “выпить рюмку” ещё одного наркотика – потерять себя в ней.
Я стал испытывать искушение дать себе волю и сдаться этой женщине. Я получал некоторого рода удовольствие от её страсти ко мне, и чем больше я откликался, тем больше этого хотелось и тем привлекательнее становилась она, и я всё больше хотел быть взятым в плен. Я поймал себя на мимолетной фантазии, как я даю себе волю и теряю себя в ней. И потребность в этом внутри себя создал я сам.
Такой способ завладеть – увлечь кого-то с его согласия или без – я считал характерным только для нас, мужчин. В нём используется сила, не обязательно физическая, и не важно, сигнализирует ли другой человек каким-либо образом о своём желании или нет. Эта сила исходит из притязания, из одержимости «сильной страстью». Но тут она исходила от женщины, я был принимающей стороной и испытывал то, что я считал чисто женской реакцией!
Пассивная похоть хочет, чтобы мной завладел другой, хочет сдаться страсти другого человека. Я же не несу ответственности, если меня захлестнули чувства? Я хочу «отпустить себя». Наверное, именно это я испытывал, когда становился «жертвой амура». Слова «становился жертвой» бьют в яблочко! Я теряю себя, или отдаю управление собой, и попадаю в силовое поле страсти и подчинения.
Даже когда силовое поле страсти создаётся другим человеком, на самом деле именно моя пустота и моя страсть побуждают меня пасть жертвой. Возможно, на сознательном или подсознательном уровне я сообщаю другим, чтобы они направили свою страсть на меня.
Итак, похоть может быть активной или пассивной, она хочет, чтобы я овладел кем-то или чтобы овладели мной. Похоже, что в обоих случаях она проистекает из духовной опустошённости и внутренней потребности наполнить пустоту каким-нибудь суррогатом Бога.
То, что мы обычно называем похотью и то, что мы переживаем как созависимость, или болезненное пристрастие к отношениям, в действительности могут быть двумя сторонами одной и той же монеты.
Лекарство для обоих видов моей похоти, как активной, так и пассивной – это признать моё бессилие и отдать похоть Богу. Я позволяю себе прочувствовать свою опустошённость, приглашаю Бога заполнить пустоту, стараюсь отдавать другим людям. Шаги в действии. Бывают случаи, подобные этому, когда я оказываюсь без защиты против первой «рюмки», во время которых я даже не осознаю, что происходит. В таких ситуациях единственное, что меня страхует – это установка на ежедневное признание поражения и стремление применять Программу во всех сферах моей жизни.
14.09.1984, испр. 01.1990 г.